Когнитарную революцию замечает довольно мало умных, левых и даже марксистов. Приход генеративных нейросетей обсуждается обычно в одном из трех контекстов: угроза человечеству из-за появления у AGI сверхинтеллекта с собственным сознанием, угроза безработицы и потеря рабочих мест из-за конкуренции с нейросетями, влияние борьбы за первенство в технологической гонке на геополитический расклад сил.
А где статьи по поводу влияния нейросетей на отношения людей по поводу результатов их труда, на способ производства? Марксисты-диалектики выступают тут не лучше буржуазных метафизиков, строящих прогнозы по принципу «дальше будет то же, что и раньше, но больше». В лучшем случае они рассуждают о том, что работа человека станет более творческой или что снижение спроса приведет к необходимости какого-то базового дохода; в худшем пускаются в разглагольствования о том, как будет жить человек без труда вообще и как это его испортит.
Но в целом их представление основывается на соображении, что раз автоматизация и роботизация не уничтожили рабочих мест и в общем-то не повлияли на систему наемного труда, значит, и нейросети не повлияют, а всего лишь приведут к уничтожению одних профессий и появлению других. Даже то, что нейросети «полезли» прежде всего не в бухгалтерский учет, а в написание стихов, песен и рисование картин, не рождает у них никаких мыслей, кроме ироничных мемов.
Это мышление неверно фундаментально, оно метафизично в худшем виде: те же марксисты, которые с апломбом апеллируют к преходящей природе капитализма на основе того, что он был вызван к жизни конкретными экономико-историческими условиями и вместе с их исчезновением будет вынужден уйти в историю, с той же наивностью кидаются отстаивать нерушимость и вечность системы разделения труда, профессиональной специализации, собственно развитой формой которого и является товарное производство — и его социально-экономическая форма, капитализм.
Вместо обращения к сущности разделения труда, вызванной к жизни ограниченностью способностей отдельного человека, под которыми они подразумевают не его физические, а именно когнитивные способности, они концентрируются на поверхностном явлении, на последствиях — повышении производительности, достигнутом благодаря этому средству. Хотя, казалось бы, в открытом доступе лежат не только труды Адама Смита, но и современные теории управления, показывающие иные способы повышения производительности — например, реинжиниринг бизнес-процессов, которому уже много лет — но марксисты редко интересуются современными достижениями буржуазной науки…
Но, пожалуй, не стоит уделять много внимания взаимокритике — страдая от дефицита новых идей, левое сообщество и так обращается само на себя и слишком много сил уделяет взаимному разоблачению. Сфокусируемся на более интересных вещах — прикладном диамате, посмотрим, как развитие производительных сил отразится на базисе, пофантазируем о пути развития.
***
Хотя в пределе идея об исключении человека из труда ложна, то уничтожение рабочих мест, которое произойдет по мере развития нейросетей в границах капиталистических отношений — вполне реально. Высокий уровень занятости, снижение рождаемости и старение населения развитых стран порождают ложные иллюзии о том, что человек останется востребованным и дальше… но только если не обращаться к диалектике и не замечать, что дефицит людей в них и является основным двигателем для развития средств их замещения.
А прогресс в развитии нейросетей открывает дверь для автоматизации не только рутинной, алгоритмизируемой или нематериальной деятельности, но и вполне себе творческой и материальной — ведь роботам для замещения низкоквалифицированного физического труда не хватает не силы, а именно мозгов: common sense, навыков ориентации в трехмерном физическом пространстве и манипуляции с предметами, умения применять общие знания к конкретным ситуациям. Этот дефицит стремительно сокращается, и на горизонте пяти лет грозит перейти в сингулярность.
На что же потратить эти пять лет? К чему готовиться? Мне хотелось бы сказать: готовьтесь к прекрасному новому миру, где любой человек перестанет быть рабом профессии и будет распоряжаться всей мощью производительных сил в интересах человечества и себя самого, объединяясь в свободные ассоциации для всеобщего труда по образцу opensource-сообществ! Однако капитализм еще никуда не ушел, и готовиться придется совсем к другому.
Ближе всех к правде подошел, на мой взгляд, Александр Шубин, с деятельностью которого я познакомился совсем недавно. В своих интервью он рассуждает о том, что России предстоит реколонизация ее территориальных пространств, но только не на базе масштабных строек и мегаполисов, а в рамках острого дефицита капитала — через полуавтономные поселения на базе дешевых технологий локального производства и дистанционной работы. Но я хочу его поправить в двух местах: не только и не столько России, и скорее всего без всякой удаленки.
Я думаю, этот процесс будет запущен путем эрозии самой системы наемного труда.
***
Люди будут исключаться из системы разделения труда, и этот процесс обретет характер лавины, для которой безработица среди молодежи в Китае — это только первый снежок. Исключение людей будет происходить прежде всего за счет роста производительности оставшихся: один художник, исправляющий микроскопические огрехи за нейросетями, заменит сотню рабочих мест бывших коллег. Но что хуже, и он перестанет быть нужным, так как заказчик при помощи нейросети сможет делать сам то, что сейчас умеет только специалист.
Вторым фактором ухода с рынка труда будет добровольное самоисключение из конкуренции: в условиях, когда на небольшое оставшееся количество мест, требующих высокую специализацию, огромный конкурс, вступать в эту гонку будет готово все меньше людей, и уже сейчас движение «трех нет» в Китае (нет — детям, нет — ипотеке, нет — работе по найму) или коммунары в Москве — это люди, которые не готовы ни рвать друг другу глотку, ни рвать себе жопу ради западного уровня потребления, когда он давно не имеет ничего общего с действительными потребностями человека. В конце концов, если человек хочет быть сыт, но для этого надо 10 лет превращаться себя в корпоративный винтик, искалеченный профессиональной специализацией в нелюбимом деле — фриганство в мире, выбрасывающем 30% продуктов питания, не такой уж нерациональный выбор…
Наконец, третьим фактором станет падение покупательной способности населения, исключенной из системы разделения труда, а значит — сокращение совокупного спроса на потребительские товары. Эту тенденцию можно несколько замедлить государственными дотациями, ББД или иными формами перераспределения, но в условиях кризиса — и кризиса наполняемости бюджета — не думаю, что ее удастся сдержать полностью.
Помните, что писал Маркс? «Дешевые цены ее товаров — вот та тяжелая артиллерия, с помощью которой она разрушает все китайские стены…». Теперь этот процесс будет обращен вспять: как бы ни были низки цены на продукты труда других людей, они станут недоступны все большему числу населения. И новый сектор экономики будет обратно рушить на своем пути все преграды, возведенные обществом разделенного труда.
Представьте себе растущий сектор исключенного из труда человечества — людей, которые более не способны вступать в товарный обмен, так как не продают рабочей силы. Какой выбор останется у них? И я не имею в виду политическую революцию или даже забастовочную борьбу за сохранение рабочих мест, типа той, что устроил Голливуд — это борьба за сохранение status quo, не имеющая шансов на успех, так как она идет против логики развития производительных сил.
У них останется просьюмерство — производство ради собственного потребления.
***
Вообще просьюмерство можно трактовать в довольно широких рамках: мой блог — это тоже просьюмерство; линукс и GNU — результат производства инструментов для собственных нужд; даже Wikipedia — результат работы большого числа людей, занимающихся этим не для продажи, а из собственных потребностей. Пошив костюма на ролевую игру, закатывание огурцов на зиму на даче, выпекание хлеба и самогоноварение для себя на кухне, поклейка обоев в квартире или ремонт своей машины в своем гараже — тоже просьюмерство, хотя и более индивидуалистическое.
Люди, исключенные из товарного производства, будут искать способы удовлетворять свои потребности собственной производительной деятельностью. Для этого им придется решить множество задач, и в том числе — задачи взаимопомощи и объединения своих ресурсов —производственной кооперации, но также они будут нуждаться в особых средствах производства.
Если вы не можете себе позволить готовую одежду, вам проще сшить ее самому. Не можете купить эко-фермерские-продукты — посадите грядку. Не можете отдать автомобиль в дилерский центр — постучите по крылу киянкой в гараже. Не по карману ресторан — сварите суп дома. Азия, живущая на крохи по западным меркам, хорошо знает силу самообеспечения.
Но мы не будем впадать в такие крайности. В конце концов, сегодня есть 3D-принтеры, лазерные резаки, полуавтоматические производственные станки, швейные машины, мультиварки, хлебопечки, torrent-сети чертежей… и миллион роликов в стиле «DIY» в интернете от умельцев о том, как решить практически любую задачу. И нейросети, которые могут помочь советом, если что-то пошло не так. И это — при текущем мизерном спросе! Представляете перспективы развития техники, когда потребность в средствах самообеспечения станет действительно массовой?
Конечно, для решения задач людям придется кооперироваться. Придется организовывать свой быт, особенно в отношении обеспечения недвижимостью. Придется совместно учить детей, а может быть и брать на себя первую медицинскую помощь. И главное — придется вскладчину покупать те высокотехнологические средства производства, которые никак не произвести самому. И для этого им понадобится пространство и институты.
А зачем ждать долго, пока разразится кризис? Заниматься созданием инфраструктуры для просьюмерства можно уже сейчас.
***
Концепция просьюмер-парка — это пересечение идей индустриальных парков, коворкингов, антикафе и коммун. Это общественное пространство производства для собственного потребления, направленное не на предоставление услуг или товаров (то есть продажу результатов чужого труда), а на создание условий для осуществления собственного, но не на продажу, а исключительно для своих собственных нужд.
Основная идея — минимизировать потребность задействовании чьей-то чужой работы, а также сократить расходы на внешние товары, высвободив средства только для покупки того, чем самому себя обеспечить невозможно.
В своей основе это помещение, мастерская, где можно изготовить себе одежду, мебель, личный инвентарь, отремонтировать технику — то есть заняться бытовым просьюмерством. Для этого оно может быть оборудовано максимально облегчающей этот труд техникой и обеспечено ресурсами. Но не только.
Это может быть пространством для бытового самообслуживания: душ, ночлег, место приготовления себе еды, занятие спортом, стирка.
Это может быть и пространство для совместного духовного просьюмерства: чтения лекций, совместного просмотра и обсуждения, образовательных мероприятий, семинаров по обмену опытом, мастер-классов, дискуссионных клубов. В пределе — даже совместные образовательные учреждения: детские сады, семейные образовательные центры, народные школы для взрослых. А может быть, и лаборатории для свободной научной деятельности. И даже отели для домашних животных!
Это может быть и точкой самообслуживания автовладельцев: гараж с подъемниками и домкратами, балансировочными станками, инвентарем, мойкой самообслуживания, покрасочной камерой. Может быть коворкингом для IT-твочества, работы над совместными проектами с собственной серверной и локальным облачным хранилищем или вычислительным узлом для децентрализованной сети. Может быть и общим сельским хозяйством, коллективным огородом, и даже вертикальной гидропонной фермой. В конце концов, типографией, полиграфией, гравировочной, сканером и ксероксом, оцифровкой документов…
***
Конечно, это все невозможно без приобретения техники, ее обслуживания и замены, а главное — без обеспечения ресурсами, пусть даже минимизируемого (с помощью возобновляемых или локальных источников энергии, повторного использования переработанного сырья, очищенной воды и т.п).
Поэтому парк будет нуждаться в средствах финансирования: например, через «подписку», или через повременную ставку, как антикафе и коворкинг, или может быть на благотворительность или гранты — более продуктивные затраты государственных средств, чем социальные дотации; или через поддержку локальными кооперативами, использующими эти парки как точку для привлечения в свои ряды через доску предложений частичной или разовой занятости и одновременно как систему социального обеспечения для своих участников.
И, да, все это будет хуже и требовать больше времени, чем при покупке на рынке путем заработка — на рынке, который недоступен людям, исключенным или самоисключившимся из системы продажи рабочей силы. Но это и освободит их для затрат своего времени на то, что им действительно важно.
Это будет порождать необходимость другого уровня социального взаимодействия, которое рынком не требуется: социальной кооперации, согласования интересов, соблюдения правил общежития. Но это и вернет их к человеческому диалогу — сложному, конфликтному, развивающему, а главное — воссоздающему социальные связи, которые являются такой же человеческой потребностью. Они без всякой религиозной подоплеки могут играть такую же роль для формирования локального сообщества, которую когда-то выполняли церковные приходы.
***
Как и где эти парки могут появиться? Один из вариантов — это концепция загородных «коммьюнити-центров» по образцу того, о чем пишет Максим. Легко представить, как такой центр из обеспечения духовного и социального просьюмерства постепенно обрастает мастерскими до полноценного просьюмер-парка. Но пока сложно оценить их перспективы в условиях центростремительных сил городской занятости и инернетизации общения.
Другой вариант — это развитие коммерческой тенденции по перекладыванию все большей и большей доли труда на самого потребителя. Тому порука плодящиеся мойки самообслуживания, новые офисы Сбера, корпоративные коворкинги, ландроматы и прочие центры самообслуживания. Но сложно представить коммерческую жизнеспособность их превращения именно в замкнутые социально- производительные пространства, а не просто маркетингового приема для извлечения денег из покупателя товарно-рыночным способом.
Но еще ближе это к школьным классам труда, специально оборудованным для обучения бытовому самообслуживанию, но где по факту дети так и не удовлетворяют своих собственных потребностей: не готовят то, что сами любят, не шьют того, что сами носят, не изготавливают того, чем сами пользуются. Открытие этих классов для местных сообществ и дооборудования их для возможности совместного пользования принесло бы делу обучения труду больше пользы, чем переименование школьного предмета в «технологию». Но пока сложно представить, чтобы государственные бюрократы от системы образования могли даже вообразить что-то подобное.
***
По совокупности факторов я легко могу понять тех, кто раскритикует концепцию: это движение против течения, во власти которого наше общество находилось сотни лет, против разрекламированного образа западного уровня и стиля потребления. Это контринтуитивно. Но именно в этом направлении —против мейнстрима — необходимо сейчас двигаться, чтобы попасть в будущее. Не думаю, что Россия будет пионером в этом движении — скорее, я бы ждал этого от Китая. Но и в рамках России еще точно можно попасть в число пионеров.